Очень грустная история

Жила-была в Усть-Куте десятилетняя девочка Лиза с мамой Калиной. Не одни они жили – вместе с бабушкой, папой и маленьким братиком. Мама с братиком сидела, поэтому на работу пока не ходила. Бабушка помогала, как могла, но маму на работу отпустить не могла, потому что со здоровьем у нее было уже не очень хорошо.



А Лиза ходила в школу, ходила с удовольствием: у нее все хорошо получалось, с учителями были замечательные отношения, а учительницу Марию Николаевну она просто очень любила. Ребятишки с ДЦП, которым удается с помощью родных и врачей перешагнуть через этот диагноз, вообще бывают очень старательными и привязчивыми, а Лиза не только превозмогла болезнь, но была еще и сама по себе способной девочкой. Мама и не знала, что такое "тройки", а тем более – "двойки". И с первого класса Лиза решила, что будет геологом, будет искать красивые камни – не драгоценные, а именно красивые.



Она не будет геологом. И слишком вероятно, что она вообще – НЕ БУДЕТ. Во всяком случае, сейчас ее почти нет.

Закрытая черепно-мозговая травма. Гематома, которая перешла в двустороннюю гидрому. Четыре операции, первая – еще в Усть-Куте, через полтора часа после получения травмы – тогда из мозга откачали 160 мл лимфы, потом оперировали через 20 дней уже в Иркутске... Клетки мозга сдавлены лимфой, и дренаж, когда жидкость вытекает через систему трубок, помогает не очень хорошо – жидкость спустилась в нижние доли, пережимая ствол и лишая мозг питания. К тому же почти пятимесячное пребывание в различных стационарах дало классическое осложнение течения заболевания – пневмонию. Теперь мозг получает еще и недостаточное количество кислорода.

Судорожное состояние, в котором девочка находилась после получения травмы, сняли. Из комы она вышла. Она открывает глаза... но зрительный нерв у нее поврежден. Она давно уже дышит сама, вот только пневмония теперь не дает это делать свободно. Она сжимает и разжимает пальцы, а еще совсем недавно она реагировала на то, что к ней прикасались, обращались – но, увы, недолго. Ее кормят через зонд, хотя до осложнения она уже немного ела... ну, не то, чтобы сама, но глотательный рефлекс у нее восстановился. Сейчас, в связи с ухудшением, после 6 февраля, он снова утрачен. На какое-то время терялась и способность самостоятельно дышать, так что девочку даже снова на несколько дней подключали к аппарату искусственного дыхания. И клетки мозга продолжают отмирать... Сегодня, по данным томограммы, уже тридцать процентов мозга неработоспособно. Мозг в какой-то мере способен восстанавливаться – но для этого нужно, чтобы живые клетки функционировали нормально – но они отказываются работать.

Девочка-растение... Может ли случиться такое чудо, что деградация серого вещества остановится, и процесс пойдет вспять? Врачи областной детской больницы говорят, что такого они не встречали. Еще несколько дней назад они готовы были, признав свое бессилие, отправить дочку с мамой из Иркутска обратно в Усть-Кут. Маме предложили купить аппарат для поддержания жизнедеятельности, чтобы в домашних условиях случилось то, что случилось бы. Сейчас, после того, как мама в полусомнамбулическом состоянии добралась до областного министерства здравоохранения, решение изменено, и Лизу оставляют в больнице – в реанимации. Мама тоже здесь, при ней, она уже давно не плачет – слез уже больше нет. Она хочет только одного – чуда... Во сне Лиза обещала ей вернуться, и один мальчик из школы, как ей передали, тоже видел во сне, что Лиза сказала: "вернусь, но не скоро". Мама Лина не хочет ничего другого – пусть вернется хоть когда-нибудь, пусть очень-очень нескоро, но, пока Лиза жива, она на это надеется. Она даже не проклинает того, из-за кого ее дочь лежит сейчас в реанимации в состоянии "овоща", хотя многие знакомые и соседи говорят ей: "Лина, почему ты его не убьешь?!". Но она всего лишь хочет, чтобы было по справедливости – чтобы тот, кто поверг ее малышку в это состояние, вернул бы ее. Оплатил бы такое лечение, которое помогло бы – и столько времени, сколько оно займет. А если... если все же Лизу будет ждать бессмысленное существование – обеспечил бы его на ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ уровне. Но если уж Лиза не выживет – тогда, говорит Калина, он по справедливости должен будет "сесть".

Человек, который виновен в случившемся с Лизой, – девятнадцатилетний Александр Тишковский, сын владельца частного такси. Не "шишка", не "золотой мальчик" – просто баловень своих родителей. Машину ему подарили на день рождения. Через несколько дней, 6 октября, совершая обгон недалеко от школы на скорости 90 км/ч (данные независимой экспертизы), он сбил Лизу. Когда она выходила из-за притормозившей перед ней машины, их разделяло примерно 40 метров. Машина ни траектории, ни скорости не изменила. Девочка сначала ударилась головой о капот, потом, уже другой стороной головы, о дорогу. Две гематомы с двух сторон мозга...

Те же независимые эксперты говорят, что Александр мог успеть предпринять какие-то действия, чтобы избежать наезда – но не предпринял. Даже не ударил по тормозам. "Скорая" ехала минут тридцать; за это время ехавший мимо гаишник (он направлялся домой на обед) увидел ДТП и отвез девочку в больницу. Водитель машины, которую обгонял Александр, сделал перед этим фотографии места происшествия. Свидетели мгновенно опознали пострадавшую девочку, так что родным о трагедии сообщили через восемь минут после аварии...

Александр не скрылся с места ДТП, написал признательные показания (естественно, указав скорость ниже установленной впоследствии; он утверждал, что ехал примерно 60-70 км/ч – а было-то это в зоне действия знака "осторожно, дети" и ограничения скорости до 30 км/ч!), плакал... Но уже на следующий день отказался давать показания, отсылая к адвокату, а через день вообще изменил показания. Родители попытались добиться повторной экспертизы, но им в этом отказали – экспертиза проводится сразу и один раз. Вы бы на месте матери пострадавшей девочки, находящейся в коме со сложной травмой головы, не заволновались в такой ситуации? Мама позвонила родителям виновника аварии – и услышала: "Твоя дочь сама виновата, научи ее переходить дорогу! Никаких денег вы от нас не получите". И вот тут Калина сделала то, чего никто от нее не ожидал: написала президенту просьбу взять дело на контроль, и чтобы помогли переправить девочку в областной центр. И получила подтверждение. Да и без бумаги из администрации она узнала бы о результате: сотрудники прокуратуры сказали ей, что все бы делалось и так честно, а теперь – особенно, потому что никто не хочет рисковать местом или карьерой, дело-то "на контроле". А девочку на двадцатый день переправили в Иркутск, в областную детскую больницу. И все-таки до сих пор следствие по делу не окончено...

Многие в городе помогали семье. Учителя школы №10, где училась Лиза, просто знакомые, собирали деньги для того, чтобы мама их бывшей ученицы могла быть в Иркутске с дочерью. Помогали Иркутска нефтяная компания и администрация города. Мама Лина очень им благодарна. Но Усть-Кут – небольшой город. Если и не все всех знают, то, по крайней мере, многие – многих. Город наполнился слухами. С одной стороны, говорили, что знакомые родителям Александра категорически не советовали дарить сыну машину, дескать, "он не сможет водить", уже не раз попадал в дорожные неприятности. Но другие вдруг заговорили, что Лизой родители "не занимаются", что семья "неблагополучная" – мол, и Калина-то не работает, пьет, и мать ее... Дело все тянется, а Александр ВСЕ ЕЩЕ ЕЗДИТ на своем подарке, недавно снова попал в аварию – правда, уже без жертв... Следствие затребовало данные о текущем состоянии девочки, а оно ухудшается...

Уже в Иркутске Калина просила направить Лизу в Москву, но ей отсоветовали врачи – все равно и там ничем не помогут, а денег уйдет немыслимо много. Вся беда в том, что ребенок в таком состоянии как бы не напрягает мозг, что не усиливает приток крови с кислородом и питательными веществами, то есть клетки погибают потому, что мозг бездействует... Атрофия мозжечка, гидроцефалия... Плюс огромное количество мощных антибиотиков, что тоже на пользу организму никак не идет. И чудо – это, действительно, единственная надежда и девочки, и ее родных.

Зачем мы все это рассказываем? Наверное, затем, что очень уж много у нас развелось молодых водителей, имеющих об ответственности такое же представление, как о ландшафте планет Альфы Центавра – и родителей, считающих, что их чада не могут быть виноваты в чем-то серьезном, хотя знают о них немногим больше. А в результате такого "чадолюбия" и такой "любви к экстриму" ни много, ни мало, гибнут люди. Люди, ничем не худшие (а зачастую и много лучшие), чем "рисковые чадушки", все преимущество которых заключается только в том, что папа или мама заработали им на машину.

Всеобщая безответственность порождает не только беззаконие – она порождает прямо и непосредственно потенциальных убийц. Не рассуждающих, ничего не боящихся, на все глядящих как на кадр из телесериала или кинобоевика. Видящих в других людях персонажей компьютерной игры, в которой можно кого угодно и сбить машиной, и расстрелять, и изрезать ножом, и вообще все, что угодно... До поры - до времени эти "можно" не распространяются на "своих" – но как долго эта "пора" еще не наступит? Это ведь если и не мы сами – то наши знакомые, или соседи, или сослуживцы, или бывшие одноклассники так "воспитывают" своих детей и внуков. А мы? А мы – молчим. До мгновения, когда раздолбай на супер-пупер-тачке на колесах не расплющит о стенку НАШИХ сестер. До поры, пока ошалевший от безнаказанности молодой милиционер не всадит пулю в НАШИХ друзей. До поры, пока НАШ ребенок не окажется инвалидом на всю жизнь из-за очередного "пофигиста на рабочем месте" – на стройке, в спортзале, в стоматологической клинике...

Так может, пора уже начать принимать меры, чтобы это не случилось С ТВОИМИ БЛИЗКИМИ? Хотя бы в форме выражения своего мнения "невзирая на..."?


Анна Машерова

© Информационный центр "БАБР.RU"